Мы пытались это сделать в 2017 году. У нас было исследование аудитории современного искусства. Получилось, что больше женщины, чем мужчины, чаще с гуманитарным, чем с техническим образованием, работают в околопрофессиональном секторе, креативном (рекламщики, журналисты), в общем, люди творческих профессий, меньше технических профессий. Еще много всего описано в нашем исследовании «Что-то новое и необычное исследование аудитории современного искусства в крупных городах России», которое можно найти у нас в библиотеке¹.

Наверное, искусство ничего не должно. Возникает вопрос: понятно кому? Понятно насколько? Опять же можем скатиться в историю, что понятно широкому большинству. Да, классно, понятно, например, широкому большинству жителей Екатеринбурга, а потом мы приедем на Сортировку и встретим там китайскую диаспору и ей будет непонятно. И мы сразу ущемляем интересы китайской диаспоры. Сложно определить, что такое «понятно». Скорее тут искусство, мне кажется, что-то должно говорить, а задача медиатора², как это высказывание интерпретировать, как донести до разных аудиторий.

Конечно. Помните я сказала, что это как с книжкой, что-то понравится, а что-то нет; что-то зайдет, а что-то не зайдет. И еще, всегда анализируете свои негативные эмоции, потому что в этом тоже очень много скрыто. Часто [говорят]: «все плохо я пойду». А что плохо? Надо вербализировать свои негативные чувства, что это за чувства: обида, злость, гнев, отвращение? Уже не просто все плохо, а что именно? Дальше следующий логичный вопрос, а почему так, почему вы это чувство испытываете? Вы испытываете отвращения потому что «обнаженку» показывают или какие-то нелицеприятные сцены? Так может в этом и суть работы? Именно это чувство автор и хотел вызвать, изображая это? Давайте подумаем, почитаем, о чем это.

Слушайте, я считаю, что Екатеринбургу очень повезло. У нас очень насыщенная культурная жизнь. Очень много на самый разный вкус проходят события, выставки. Поэтому даже не знаю, реально не на что жаловаться.

Я думаю да, если ***** не случится³. У нас такой уровень запроса у публики, что хуже точно быть не может.

Мне кажется, у нас есть такие пассионарные люди, которые развивают [культуру]. В том числе немаловажную роль играет биеннале и как проект, который привлекает внимание, и как кузница кадров. Большинство людей, которых я знаю из сферы культуры (если это не классические музеи, а что-то связанное с современной культурой) прошли через биеннале, были частью команды в тот или иной период времени. И в принципе, когда у тебя есть такая планка какой-то большой проект, который в городе проходит, волей-неволей начинаешь что-то делать, [у нас] есть на что равняться. «Ельцин центр», например, у нас прекрасный, ты на него ровняешься в плане [высокого] уровня выставочной деятельности.

На само деле, кого-то конкретно, нет. [Но стоит упомянуть] комиссара биеннале Алису Прудникову, которая сейчас не живет Екатеринбурге, Галееву Тамару Александрову. Очень много людей через нее прошло, она умеет завораживать. Есть и меценаты, есть понимание того, что искусство можно поддерживать: «Синара», которые галерею делает, «Главный проспект». Далеко не во всех городах современное искусство именно выбирают [в качестве поддержки].

Конечно, Уральский филиал ГМИИ им. А.С. Пушкина, точно арт-галерея Ельцин Центра, музей «ИЗО». Я не только про современное искусство говорю, соответственно, Эрмитаж-Урал, там тоже какие-то выставки проходят. «Синара» делает неплохие выставки, в «Дом Метенкова», конечно, резиденты приезжают интересные.

Мы пытались это сделать в 2017 году. У нас было исследование аудитории современного искусства. Получилось, что больше женщины, чем мужчины, чаще с гуманитарным, чем с техническим образованием, работают в околопрофессиональном секторе, креативном (рекламщики, журналисты), в общем, люди творческих профессий, меньше технических профессий. Еще много всего описано в нашем исследовании «Что-то новое и необычное исследование аудитории современного искусства в крупных городах России», которое можно найти у нас в библиотеке¹.

Или как у нас был на последней биеннале перфоманс Ольги Кройтор, которая рефлексировала как раз на тему цирка и о том, что там [эксплуатируют] не только животных, но и людей, за гранью человеческих возможностей. Это ведь про это цирк – преодоление грани человеческих возможностей. Она подвешивала себя вниз головой и раскачивалась очень долго, минут двадцать, наверное, но это правда очень тяжело. Вот и я считаю, что это очень круто, что есть люди способные на такие высказывания, но это очень опасна штука, правда. И тоже Ольга Кройтор как раз говорила о том, что каждый раз, когда она делает какие-то такие перфомансы ей нужно подписывать согласие о том, что она информирована, какие могут быть последствия, а организатор не несет ответственности. Как к явлению хорошо отношусь, но просто качество, уровень бывает очень разный – вопрос, что за высказывание, а не формат.